195 лет назад (9 сентября 1828 года) родился Лев Николаевич Толстой.
При упоминании этого имени у каждого из нас сразу возникает в голове: «Великий русский писатель». Это действительно так, но помимо писательского таланта этот неординарный человек обладал и другими не менее выдающимися способностями.
Не многим известен тот факт, что Л. Н. Толстой вполне мог прославиться как реформатор армии. Во время службы в армии в Севастополе в 1855 г. прапорщик Толстой подготовил проект, касающийся переформирования батарей в 6-орудийный состав и усилении их артиллерийскими стрелками. Начальнику Севастопольского гарнизона проект понравился, а вот приехавший из столицы военный чиновник отреагировал резко: «В наше время молодых офицеров за подобные умничания сажали на гауптвахту, приговаривая: «Не ваше дело делить Европу, господа прапорщики». Проект Толстого был отправлен в архив. Когда в 1955 г. этот документ был обнаружен, военные эксперты высказали мнение, что в случае его реализации в то время русская артиллерия могла бы выйти на принципиально иной уровень. Талант Толстого как военного аналитика и реформатора не получил развития, зато в полной мере развился его литературный талант.
Весьма остроумно оценивал величие писательского таланта Толстого Владимир Набоков. На лекции он гасил свет в аудитории, задёргивал шторы и зажигал в дальнем углу настольную лампу. Говорил: «Это Пушкин на небосводе русской словесности». Зажигал лампу ярче: «Это — Гоголь». Ещё ярче: «Это — Чехов». Затем настежь распахивал шторы, ослепительное солнце врывалось в аудиторию и Набоков провозглашал: «А это — Толстой!»
Толстой и кинематограф — тоже весьма интересное сочетание. Сначала многие ученые мужи, в том числе и Лев Николаевич, считали только что появившуюся «живую фотографию» неким балаганным развлечением. Когда Толстого попросили сняться в сюжете, он усмехнулся: «Мне, что, перекувырнуться, что ли?» Но в сюжете снялся. Поглядеть на «живого Толстого» шли толпы людей. Тогда Толстой решил написать для кинематографа. К сожалению, это случилось за полгода до его смерти и осуществить задуманное он просто не успел. А сценарист из него, наверняка, получился бы не менее гениальный, чем писатель.